Всемирный следопыт, 1930 № 01 - Страница 27

Наутро, едва загорелась заря, Родур ржанием подозвал к себе Тора и Глазка. Его ноги были спутаны, он не мог далеко увести жеребят от стада; ему захотелось просто полюбоваться на их игру, но Снарди оказался тут как тут. Своим дурацким лаем он разбудил людей. На Родура тотчас же надели седло, распутали ноги и через несколько минут тронулись в дальнейший путь.

Ледник отливал вдали зелеными и голубыми тонами, и холодное дыхание его достигало до животных. Дорога становилась все тяжелее, начались узкие горные тропинки, где стаду приходилось итти гуськом. Тропинки вели все вверх, то по темным ущельям, то по светлым открытым склонам.

Ледник уже недалеко. Он ослепительно сверкает на солнце. Большое озеро расстилается у его подножья, из озера вытекает широкая бурная река. Старые животные ободрились, они узнали свое прошлогоднее пастбище. Слышится крик лебедей. Бараны поднимают голову и с недоумением смотрят в небо. Вперед, вперед! Животных теперь уже не удержишь. Усталость забыта.

Вокруг Лебединого озера, куда изливал свои воды исполинский ледник, были расположены тучные луга, служившие летним пастбищем тысячам овец и сотням пони. Трава местами доходила пони до живота. Озеро кишело птицами — лебеди и гуси стаями скользили по его поверхности или взлетали на воздух, наполняя его шумом крыльев. Высоко в небе черной точкой неподвижно стоял орел. Исландский сокол как стрела перелетал со скалы на скалу.

В тишине, нарушаемой голосами птиц и блеянием подошедшего стада, вдруг раздался глухой гул и треск, и часть ледника скользнула в озеро. Мгновенно все птицы с криком снялись с его поверхности. Несколько минут спустя большие льдины поплыли по озеру по направлению к реке. Это обстоятельство сильно встревожило Сигурда — стадо нужно было переправлять через реку. В том месте, где течение ее было всего ровнее, на берегу лежала перевернутая вверх дном лодка. Ее спустили на воду. Один из крестьян сел в нее. Все стадо столпилось на берегу.

Под лай собак и крики людей стадо спустилось к самой воде вслед за вожаками-баранами. Страшно было смотреть на быстрое течение реки, ощущать ее ледяной холод. Тор в нерешительности топтался на месте, щупая дно копытом. Глазок робел. Но вот рыжий мерин спокойно вошел в реку, и вода сомкнулась над его потными боками.

Мгновенная тишина — и все стадо поплыло. Словно живой мост перебросился через реку. Тяжелые рога одного из баранов тянут его ко дну, он тонет, но человек в лодке во-время приходит к нему на помощь.

Тор отбился от стада и отстал. Стремительное течение подхватило его как соломинку. С берега кричали человеку в лодке, но тот был занят в другом месте, и Тора понесло вниз по течению.

Но вот от стада отделяется рыжий мерин и плывет вслед за жеребенком. От ноздрей его летят снопы брызг. Он догоняет Тора и, защищая его своим крепким телом, провожает к остальному стаду. Тор благополучно достигает другого берега.

Освеженный купаньем жеребенок понесся, отряхиваясь, по лугу. Это была последняя услуга, которую Родур оказал своему молодому другу. Не успел он пробежаться по лугу и щипнуть свежей травы, как работник поймал его с помощью Снарди и вернулся с ним на другой берег. Его дело было только проводить молодых пони через переправу. Он должен был вернуться в Бильдаберг вместе с людьми. Бедняга долго еще ржал с того берега, прощаясь со стадом.

V. Опасный путь.

Однажды Сигурд и Снарди необычайно рано появились на прилегающем к усадьбе лугу. Несколько чужих пони были накануне вечером выпущены на луг. Они были вероятно издалека, потому что запах их оказался незнакомым Вьюге. Собаки всю ночь лаяли на них. Сигурд и Снарди живо переловили пони, Вьюге тщательно осмотрели подковы, оседлали и дали целое ведро молока.

Двое туристов, старик и молодой, прибыли накануне в усадьбу Сигурда Торлейфсона и уговорили его проводить их на ту сторону горного хребта. Сигурд рассказал туристам, что путь далек и тяжел, что по дороге к большим ледникам надо пересечь тянувшуюся на сорок километров песчаную пустыню. Но это не испугало туристов. Они уверяли крестьянина, что привыкли к верховой езде, что пони у них отличные.

Плотно пообедав, Сигурд и двое туристов около полудня выехали из Бильдаберга. Первые два дня пути прошли благополучно. Когда они преодолели под'ем на пустынное плато, Сигурд остановил Вьюгу, спешился и положил под один из камней длинный кусок бумаги, чтобы на обратном пути скорее найти дорогу к ближайшему водопою.

Через некоторое время путники достигли первой вехи на своем бездорожном пути. Печальная и страшная картина! Среди песков возвышалась груда посеревших овечьих и лошадиных костей. Казалось кто-то нарочно сложил их в кучу — на самом деле их сдуло сюда ветрами. Полая вода, сбегая с гор, навалила на кости тяжелые камни.

Лет пятьдесят назад несколько хозяев купили на юге овец и гнали их к себе на север через пустыню. Дело было поздней осенью. Внезапно налетевшая снежная метель похоронила их вместе со стадом. С тех пор многие крестьяне, совершая тот же путь, обходили это жуткое место.

Сингурд бред за пони, не думая ни о чем, повинуясь инстинкту Вьюги.

Перед путниками расстилалась желтая пустыня. На горизонте белели ледники. Песок был настолько рыхлый, что пони поднимали густую пыль; люди принуждены были поднять воротники и закрывать глаза; дышать было трудно. Когда песчаная полоса сменялась полосой лавы, они открывали глаза и переводили дух. И люди и пони покрылись густым налетом желтой пыли. Солнце было задернуто пыльной завесой и казалось желтовато-красным. На зубах хрустела пыль, пони давно мучила жажда, но они знали, что до водопоя еще далеко.