Всемирный следопыт, 1930 № 01 - Страница 23

Дни стояли теплые. Солнце грело по-летнему, и было тихо. Пони паслись на лугу возле усадьбы. Воздух живительной струей вливался в легкие. Заслышав издали тревожное ржание матери, маленький Тор с поднятым хвостом весело мчался ей навстречу.

Тор рос общим баловнем. Внучата Сигурда Торлейфсона играли с жеребенком в прятки и гонялись за ним по лугу; Тору разрешалось входить во все двери; он привык, чтобы всякий, проходя мимо, приласкал его.

Заглядывая по обыкновению во все открытые двери, Тор забрался однажды в хозяйские комнаты. Не успев насладиться царившей в помещении тишиной и определить характер наполнявшего его совершенно особого запаха, Тор вдруг услышал сердитое рычание и увидел свирепую остроносую собаку. Незнакомый еще с «другом человека», Тор растерялся и выбежал из комнаты с непонятной для него самого быстротой. Обращение Снарди с пони было далеко не такое нежное, как у людей.

Спотыкаясь и задевая за предметы, стоявшие на пути, и чувствуя горячее дыхание собаки на своих задних ногах, жеребенок помчался на луг, где паслась его мать. Но там роли сейчас же переменились. Прижав уши и широко раздувая ноздри, Вьюга бросилась навстречу собаке, и Снарди проворно отскочил в сторону, спасаясь от ударов ее тяжелых копыт. Потом он забрался на пригорок и, усевшись там с видом неоспоримого превосходства, громко залаял.

Снарди вообще любил забираться на пригорки, чтобы воспользоваться случаем посмотреть на пони сверху вниз. Он считал себя вторым по важности лицом в усадьбе после хозяина и встречал лаем всякого, кто приходил на двор. Скотина его не любила.

С этого дня Тор понял, что постройки в усадьбе открыты не для него. Но запах дыма, наполнявший их, остался ему приятным на всю жизнь. Подростая, он заметил, что этот запах был присущ всем обитателям усадьбы: коровам, собакам, овцам, даже его матери.

* * *

Усадьба Сигурда Торлейфсона, Бильдаберг, приютилась среди гор, как гусыня на своем гнезде. К северу от усадьбы подымались высокие крутые горы, а к югу, среди пологих холмов извивалась широкая река, полная опасных водопадов и порогов. По берегам ее били из земли источники, на кочках среди травы рос мох большими пухлыми подушками. Порой на реке раздавался сильный плеск, такой, будто в воду упал человек; это означало, что прыгнул лосось.

Сигурд Торлейфсон был пожилой крестьянин, еще бодрый и крепкий. Темные волосы его вились, красиво обрамляя энергичное лицо. Он редко сердился и всякие невзгоды переносил терпеливо; жизнь среди суровой природы закалила его характер. Он слыл хорошим хозяином, и соседи охотно прибегали к его советам.

У Сигурда было стадо овец и довольно большой табун; кроме верховых и рабочих пони было немало вольных, которые не знали ни труда ни конюшни. Пони не только приносят доход хозяйству, с ними тесно связана и вся жизнь исландцев. В Исландии почти нет дорог, а поверхность ее настолько гориста, болота так обширны и реки так быстры и многочисленны, что без пони там далеко не уйдешь.

Вьюга бросилась навстречу Снарди.

Сигурд целый день проводил в суровом труде. По вечерам, окончив работу, он любил оставаться один и часто, бродя по горам или сидя у ручья, говорил сам с собой или задумчиво следил за бродившими по лугу пони. Среди них была и его любимица Вьюга со своим жеребенком. Ее огромная грива то развевалась по ветру как снежный вихрь, то спадала вниз наподобие лавины, а длинный пышный хвост сбегал до земли как пенистый водопад. Она как все пони доходила рослому человеку не выше груди, и туловище ее было соответственно коротко, но это не мешало ей в течение многих часов бежать ровной рысью или мчаться галопом с тяжелым всадником на спине.

II. Белоножка.

Тор рос здоровым и шаловливым жеребенком, Он начал понемногу находить вкус в траве и пощипывать ее не только для забавы, но и для того, чтобы утолить голод. Больше всего его пленяло поле, и он, пробегая мимо, всегда норовил ущипнуть немного сладкой зеленой травы. Впрочем то же самое делала и вся скотина, и главной заботой Снарди было прогонять скотину с поля.

Чтобы нести свою сторожевую службу, Снарди забирался на крышу конюшни; главное внимание он уделял пони — он был уверен, что без его участия их четыре ноги не носили бы так быстро его хозяина. Специальностью его жены Пили были овцы, а на долю их сына Иокеля доставались главным образом коровы.

У Тора был в табуне верный друг — старый мерин Родур, который вообще любил жеребят и часто сманивал их от матерей. Когда Родура не было в табуне, Тор скучал и за неимением лучшего принимался иной раз гонять лопоухого теленка.

Но случай доставил ему вскоре другого товарища.

Однажды Сигурд ранним утром оседлал Вьюгу и отправился в соседнюю усадьбу Исхольт, находившуюся по ту сторону гор. Вьюга бежала по обыкновению быстро, грива и хвост ее так и развевались по ветру, и она то-и-дело окликала жеребенка. Тор отвечал ей веселым ржанием и бросался догонять ее. Пологие холмы скоро, кончились, и пошли крутые тропинки и узкие ущелья. Несколько раз приходилось пересекать ручьи, но это не было для Тора новостью — Родур не раз увлекал его за собой в воду. Тор уже не отставал от матери, а ровной рысью бежал за ней или осторожно ступал по ее следам по каменистым тропинкам.

Когда они доехали до Исхольта, жеребенок с наслаждением отдыхал, лежа на земле около щипавшей траву матери. Но отдых был недолог. Покончив свои дела, Сигурд тотчас же собрался в обратный путь.